Ответ: Это популяризация творчества Бориса Поплавского:))
Вообще-то я заложил его администрации Стихи.Ру. Посмотрим, уберут-нет?!

Ответ: Стихи есть, да и то не все. Прозы нет.

Ответ: Маша, почитай книгу Вадима Петровича Руднева "Характеры и расстройства личности. Патография и метапсихология". М.: Независимая фирма “Класс”, 2002.
"В. П. Руднев — автор книг “Морфология реальности: Исследование по философии текста” (1996), “Энциклопедический словарь культуры ХХ века: Ключевые понятия и тексты” (1997, 1999, 2001), “Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II” (2000); “Метафизика футбола: Исследования по философии текста и патографии” (2001).
Книга посвящена осмыслению системы человеческих характеров, механизмов защиты и личностных расстройств, рассматриваемых, в частности, через призму художественного дискурса.
Одна из основных мыслей книги заключается в том, что между конкретным Я (с присущим ему характером) и реальностью встает основной свойственный этому характеру механизм защиты, который, искажая реальность, тем самым приспосабливает ее к воспринимающей ее личности. Следы этих искажений и приспособлений обнаруживаются как в бытовом поведении, так и в художественных текстах, в стилистической ткани которых можно найти соответствующие характерологические сигналы.
В книге исследуются такие личностные расстройства и психопатологические феномены, как депрессия, паранойя, галлюцинации, персекуторный бред и бред величия.
Новизна авторской позиции заключается, в частности, в том, что он выделяет и анализирует сугубо психотические механизмы защиты — экстраекцию и экстраективную идентификацию, — проявляющиеся соответственно на параноидной (бредово-галлюцинаторный комплекс) и парафренной (бред величия) стадиях шизофренического процесса.
Книга В. П. Руднева сочетает в себе психологический и философский анализ с увлекательностью изложения, прозрачностью стиля и живым литературным языком.
Книга будет интересна психологам и психотерапевтам, философам, филологам, культурологам, самому широкому кругу интеллектуальных читателей."
Психоаналитический метод давно вошёл в практику литературоведческого анализа.

Ответ: Маша, декаданс Поплавского мне нравится, но я в него не влюблён. Что я понимаю под декадансом Поплавского? Это изысканная сюрреалистическая поэзия эпохи «Флагов». Думаю, манерная поэтическая поза Поплавского в этих стихах всем очевидна. Недаром Набоков говорил (применительно к ним) о «нестерпимой смеси Северянина, Вертинского и Пастернака (худшего Пастернака)»: «Получается какой-то крашеный марципан или цветная фотографическая открытка с перламутровыми блёстками». Мне нравятся «Флаги», но люблю я «Снежный час», где все эти «блёстки» исчезают: совершенно другая поэтика этих стихов! Для меня суровая, аскетичная, кенотическая лирика «Снежного часа» гораздо ближе к реалистической лирике Некрасова, а с психоаналитической точки зрения – депрессивной.
По поводу любого проявления жизнелюбия как случайного в его творчестве: я уже говорил в ответе Ивану, что считаю Поплавского маниакально-депрессивным психотиком с доминированием депрессивной фазы. И проблески "света" у Поплавского не случайны, а закономерны как проявление маниакальной стадии этого заболевания.
«Единственное, что меня не устраивает, когда говорят о творчестве Поплавского, это употребление слова депрессия. Больно оно земное, будничное, наше с вами, господа, а не принадлежащее к тому миру поэтического, которому принадлежал Поплавский». Маша, ну как ты можешь так говорить?! Ты же не экзальтированная школьница – поклонница какого-нибудь эстрадного певца! Ты же профессиональный филолог!!! Фаза романтизма давно пройдена и говорить о высоком непознаваемом поэтическом мире данного поэта («Невыразимое доступно ль выраженью?!» В. Жуковский) с точки зрения профессионального филолога просто смешно. Перед нами поэтический мир данного поэта, тайну очарования которого мы имеем полное право разгадать, и имеем полное право употреблять при своём анализе любой научный термин («Неприличными словами не выражаться!» П. П. Шариков).

Ответ: Привет, Иван!
Отвечаю: По моему мнению, два сборника БП: «Снежный час» и "Над солнечною музыкой воды" - являются самым удачным, задушевным творением БП.
Мне кажется, если бы Поплавский не ушёл от нас, он не написал бы ещё что-то более грандиозное и благодаря ЛЮБВИ Наташи Столяровой ему бы не удалось преодолеть депрессию! Потому что, во-первых, человек умирает всегда вовремя, случайностей в этой жизни не бывает, во-вторых, Наталья Столярова к тому времени уже уехала в СССР (в декабре 1934) и быстро попала там в ГУЛАГ (в 1937). Ни о каком развитии их отношений и речи не могло идти, даже если бы БП остался жив.
"Счастья краткий выстрел, лёт мгновенный" (Иван, уже не первый раз ты неправильно цитируешь Поплавского! Следи за базаром!!!), о котором БЮП писал ранее, прекрасная иллюстрация того, что у Поплавского был типичный маниакально-депрессивный психоз (причём с доминированием депрессивной фазы, как у Обломова), когда долгий период подавленности, безнадёжности, отчаяния и бессмысленности жизни сменяется краткой вспышкой оптимизма, буйной активности и энергетической заряженности.

Ответ: Да не надо ничего этого. Просто можно читать стихи и наслаждаться ими и помнить, что был такой замечательный поэт - Борис Поплавский!

Ответ: Эту книгу Каспэ я не читал. Впервые о ней слышу.
У Н. Барковской я читал только статью «Стилевой импульс «бестактности» в творчестве Б. Поплавского». Статья хорошая!
«Весенний, прозрачный мир и радостен и прав» из цикла «Над солнечною музыкой воды». Краткая вспышка счастья и радости на фоне уныния, депрессии и безнадёги! Съездил Б. П. в Фавьер: солнце, море, тепло; влюбился в Наталью Столярову – вот и показалось ему, что всё хорошо, что даже неплохо, что даже можно жить!!! А как вернулся обратно в этот грязный, вонючий, душный Париж, так всё вернулось на круги своя: большой город не располагает к счастью. Социальное давление и отчуждение людей друг от друга слишком велики здесь. Лучше всего жить в небольших городках. Недаром именно туда помещал своих героев Александр Грин.
А про весну самому Поплавскому ближе, мне кажется, такие строки:

Слабый вереск на границе смерти.
Всё опять готовится цвести.
С каждою весной нежнее сердце
И уже не в силах мир снести.

Тёплый дождь шумел весь вечер в лужах.
В них звездами отразилась ночь,
В них веками отразился ужас,
И нельзя простить, нельзя помочь.

Ночь блестит. Огни горят в бараке.
Может быть, природе счастье лгать,
Может быть, что счастье жить во мраке,
Может быть, что счастье погибать.

Все мы знаем и уже не скроем,
Отчего так страшен звёздный час.
Потому что именно весною,
Именно весной не станет нас.

Ложь и правда здесь одно и то же.
Может быть, что правда это грех,
Может быть, что тлен души дороже,
Может быть, что всё лишь звёздный смех.

Тихой песней сердце успокойте,
Пощадите розы на кусте,
Притупите дух, огни укройте,
Растопчите пепел в темноте.